Дикий мир

Фаолан принялся разрывать бок мертвого кугуара, когда услышал какой-то шум, доносившийся из кустов. Он поднял голову, уже потеряв надежду увидеть Гром-Сердце: минуту назад, глядя в глаза большой рыжей кошки, он понял, что убийство этого кугуара не будет местью за смерть ее медвежонка.

Из кустов вышли два волка – первые, которых Фаолан видел, если не считать его собственного отражения в воде. Он так и застыл в изумлении: «Они похожи на меня, но совсем, совсем другие». Фаолан намного превосходил этих волков по росту, хотя они выглядели старше. Его поразил их неопрятный, грязный вид; мех свалялся, местами даже выпал, и в проплешинах виднелись старые шрамы.

Оба оказались самцами: один рыжий с подпалинами, другой темно-серый. У рыжего не хватало одного глаза и морда с той стороны была почти лишена шерсти. По ужасным царапинам Фаолан догадался, что тот пострадал в схватке с соплеменником. Каким же нужно быть животным, чтобы нападать на себе подобных?

Из пасти волков струйками вытекала слюна. Они шагнули еще ближе к трупу кугуара, над которым стоял и тихо рычал Фаолан. Все трое обменялись настороженными взглядами, и многое сразу же стало ясным.

Несмотря на то что эти двое преследовали его сообща, они пытались оттеснить друг друга. Они не были командой и не помогали друг другу, как Фаолан с его быстротой и Гром-Сердце с ее мощью, совместно загоняя карибу в ловушку. Никакой стратегии охоты у этих волков не было.

В голове у Фаолана мгновенно созрел план: «Они хотят сожрать мое мясо, но я им его не дам. Им придется со мной драться, но вместе они этого делать не умеют. Раз они такие жадные, попробую-ка сладить с ними поодиночке».

Он вырвал из туши кугуара кусок мяса и подбросил его в воздух. Оба волка кинулись ловить его, столкнулись и, сцепившись, кубарем покатились по земле. Фаолан подпрыгнул и что было силы рухнул на одного из них. Раздался громкий хруст, затем визг. Темно-серому волку переломило хребет, задняя часть его тела неестественно вывернулась вбок, а через шкуру прорвалась зазубренная кость.

Рыжий заворчал и отступил; отчаянно косясь по сторонам единственным глазом и вертя головой, он смотрел то на Фаолана, то на кусок мяса, то на труп серого волка.

Фаолан вздыбил шерсть на загривке, поднял повыше голову, выпрямил и навострил уши. Хватило одного шага в сторону оставшегося врага, чтобы тот съежился и, хромая, отошел, состроив гримасу боли. Взгляд его по-прежнему был прикован к куску мяса и трупу. Фаолан нетерпеливо заворчал и приготовился к прыжку, но, к его удивлению, одноглазый подбежал к трупу напарника и оттащил его в кусты.

Фаолан понимал, что бояться ему нечего, но вместе с тем поведение рыжего волка изумило его. Зачем ему этот труп? Фаолан повернул голову к кустам и услышал звук раздираемой плоти. Невероятно! Тихонько подкравшись к зарослям, он глянул сквозь спутанные колючие ветви.

Недавний враг с головой погрузился в разодранный живот серого волка. Он был настолько поглощен процессом пожирания внутренностей, что некоторое время даже не обращал на Фаолана ни малейшего внимания. А когда он наконец поднял морду, всю перепачканную кровью и слизью, в его единственном глазу невозможно было прочитать ничего, кроме жадности и желания посильнее набить брюхо. Прижав уши, рыжий отступил, но не от стыда за свой поступок, а из страха. «Он решил, что я посягаю на его добычу!» – догадался Фаолан.

Он повернулся и подошел к трупу кугуара. Теперь все его мысли были только об одном: «Я должен есть, чтобы набрать жир, чтобы стать сильнее». Теперь ему как никогда нужна была сила. «Куда же меня занесло и что это за безумный, дикий мир?»